К вопросу о локализации абасгской крепости «Трахея»

Проблема локализации Трахеи не разрешена окончательно по настоящее время, в силу отсутствия археологического доказательства предлагаемых версий.

Значимость разрешения данной проблемы, а также внимание к ней многочисленных исследователей обусловлены целым рядом причин:

Во-первых, византийский историк Прокопий единственный, кто оставил подробное свидетельство о наличии у абасгов крупного фортификационного сооружения, что само по себе намекает на существование централизованной власти с собственной фискальной политикой и дополняет свидетельства о наличии государственных отношений уже в начале 6 века.

Во-вторых, определение местонахождения Трахеи способствовало бы уточнению этнической границы между родственными абасгам народами апсилами и санигами.

В-третьих, более достоверно вырисовывались бы военно-стратегические дороги абасгов, соединяющие как населенные пункты Абасгии, так и соседних этнокультурных территорий.

В-четвертых, совокупность всех данных помогла бы интерпретировать пути и место зарождения (география) и развития государственности абасгов (историко-культурные условия), сумевших вскоре объединить абхазские земли под единым управлением.

Обобщая наиболее значимые разработки по данному вопросу, мы различаем четыре традиционных варианта локализации Трахеи с дополнением вариантом В.Е.Кварчия, отнесшего Трахею к Уазабаа, расположенной в Верхней Эшере.

Основные варианты:

Вариант 1.: Соловьев Л, Н., Джанашиа С., Леквинадзе В. А. сопоставляли Трахею с Гагрской крепостью.

Вариант 2.: Чернявский С. В. , Иващенко М.М.соотносили Трахею с Келасурскими сооружениями.

Вариант 3.: Дюбуа де Монпере Ф., Гунба М. М., Анчабадзе З. В., Бгажба Х. С., Воронов Ю. Н., Амичба Г. А., Бгажба О. Х. отождествляют Трахею с Анакопийской цитаделью.

Вариант 4.: Трапш М. М, Инал-ипа Ш. Д. и Аргун А. В. считают, что Трахея располагалась на территории или в окрестностях Нового Афона, но не тождественна сооружениям на Анакопийской горе.

Приведем наиболее яркие доводы каждой из сторон, в основе своей опирающиеся на сообщение Прокопия Кесарийского из его исторического сочинения «Война с готами».

«Трахея была локализирована сперва в Гагре, с чем и сейчас соглашается большинство исследователей. – Пишет Леквинадзе В. А. – Однако в последнее время высказываются мнения о том, что Трахеей являлась Анакопия. Это противоречие в локализации Трахеи вызвано, по-видимому, противоречиями у самого Прокопия — то у него крепость находится под горой, то гора тянется от крепости до моря, как это действительно наблюдается в Анакопии. Однако и в Гагре, и в Анакопии дорога проходит по самому побережью, где и должна в действительности находиться крепость, ибо через нее, опять-таки, судя по Прокопию, проходила указанная дорога. Крепость же на самом побережье и упоминаемый Прокопием обрыв над дорогой имеются именно в Гагре, а не в Анакопии, где крепость удалена от моря на 2—3 км, а обрыв обращен в противоположную от дороги сторону».

Данным объяснением Леквинадзе опровергает свою же точку зрения, высказанную им ранее в работе «По поводу Анакопийской крепости».

Второй вариант локализации Трахеи опирается, главным образом, на определение границы между апсилами и абазгами по реке Келасур. Иващенко М. М. пишет: «Если р. Келасур была пограничной в конце V века, то вполне допустимо, что она оставалась границей и в эпоху Юстиниана к середине VI века, а, следовательно, там и была граница Апсилии и Абазгии».

По нашему мнению, невозможно привязывать политическую границу двух родственных племен к р. Келасур исходя из сочинений древних, на которые ссылается автор, потому как исходя из этих же источников примерно по Келасуру проходила граница между абасгами и санигами, а границу первых с апсилами следует искать юго-восточнее. Скорее всего, Иващенко М. М., как и его предшественник Чернявский С. В. оказались под впечатлением от величия значительных оборонительных сооружений, наличествующих в устье р. Келасур и почему-то не отраженных в античной литературе.

Еще одна точка зрения о локализации Трахеи имеет серьезные аргументы в свою пользу. Так Ю. Н. Воронов пишет: «Описание же «высокой горы» полностью соответствует облику хребта Ажамгва, идущего в сторону Нового Афона и ступенчато спускающегося к морю. Иверская гора при этом действительно смотрится с востока лежащей у подошвы этого хребта. Гагрская же крепость находится в низине на самом берегу моря. А из описания Прокопия следует, что укрепление абасгов находилось на довольно значительном расстоянии от моря: «Каждому, кто видел Иверскую гору с востока, припомнится действительно суровая скальная полоса, спускающаяся от нагорной крепости к Псырцхинскому водопаду».

Для локализации Трахеи важно определить политическую границу между образованиями апсилов и абасгов в VI в., так как Прокопий помещает последнюю «… за пределами апсилиев, при входе в пределы абасгов…». Этот вопрос осветил в своей статье Гумба М. М., который считает, что межплеменная граница проходила по реке Гумиста. Его точка зрения находит поддержку у многих ученых, хотя не может считаться окончательной, на наш взгляд. Ведь согласно письменным источникам Себастополис лежал в земле санигов, следовательно Абасгия располагалась восточнее Себастополиса.

Остается неясным вопрос: сдвинулась ли граница между апсилами и абасгами к VI в.? Если произошло перемещение – то в каких пределах, и по какой причине были вытеснены абасги на запад?

Расширение влияния абасгов на запад на территорию санигов возможно, что было связано с их переселением. Однако каким образом их могли вытеснить апсилы, безусловно потерявшие свою силу в связи с выделением из их общности племени мисимиан, которые, как мы знаем, противопоставили себя и ромейскому, и лазскому, и апсилийскому влиянию в связи с событиями 555 г. н. э. На данный момент эти вопросы не являются разработанными, хотя большинство ученых склоняются к мысли о перекройке межплеменных границ, связанных, на наш взгляд с имперской политикой Византии, усиливавшей свое влияние в Западном Закавказье с начала VI в. н.э. Допустимо, что окрестности Себастополиса, включая военно-стратегическую дорогу к Цебельде, были принудительно очищены от местного населения, место которого заняли верные империи ромейские поселенцы. Косвенное подтверждение мы можем почерпнуть у Прокопия: «после того, как они … уничтожили своих царей, среди них уже давно жившие военные, которые были посланы императорами римлян, попытались потребовать этот регион для Римской империи и наложили новые некие налоги».

В этом случае, надо полагать, что большая территория Абасгии, имевшая стратегическое значение для ромеев, была аннексирована, на нее не распространялась власть местных правителей. Влияние последних было сужено до предгорной части, по которой проходили древние дороги, одна из которой позже получила название Абхазской. Считаем возможным согласиться с предположением Гумба М. М. о том, что этническая близость абасгов и санигов, позволяла рассматривать античными авторами эту территорию, как абасгскую с оговоркой о необходимости уточнения реальной границы между апсилами и абасгами. Нам же следует признать, что во времена Юстиниана 1 восточная граница абасгов могла быть санкционированной по р. Гумиста, о чем, возможно, в косвенной форме поведал нам в своем труде придворный историк.

Четвертая точка зрения о локализации Трахеи имеет также сильную аргументацию. Следует упомянуть, что Леквинадзе В. А., колебавшийся меж двух вариантов, состоял в археологической экспедиции 1957-58 гг., под руководством Трапш М. М. В этих работах принимали участие и Ш. Д. Инал-ипа и Соловьев Л. Н. Все участники экспедиции бессильны в археологическом доказательстве наличия следов Трахеи в пределах исследуемой территории.

Ш. Д. Инал-ипа, основываясь на сообщении Прокопия, склоняется к мысли: «Прокопиевская Трахея, однако, находилась, по всей видимости, не на вершине горы, оборонительные сооружения которой в целом относятся к более позднему времени, а у ее подножия, непосредственно у берега моря». «Для человека, ориентирующегося при своем описании с юго-восточной стороны, как это имеет место у Прокопия, Гагру никак не назовешь «входом в пределы абасгов», в  то время как Афон в целом вполне соответствует «проходу, ведущему в остальную страну абасгов», ибо этническая Абасгия действительно находилась дальше за Афоном в северо-западном направлении почти до самой Гагры включительно, а дальше начиналась уже область санигов (садзов). Вместе с тем надо учитывать и то, что апсилы всегда  проживали по смежности с абасгами, а их племенная территория никогда не простиралась до Гагры».

Что же касается Трахеи, то согласно Прокопию, абасги соорудили в труднодоступном месте обширный и мощный лагерь, в котором им всегда удавалось отражать нападение врагов. Правда историк не говорит, какие именно враги угрожали абасгам, из чего напрашивается вывод, что речь идет о событиях, предшествовавших противостоянию Византии и Персии в Закавказье в VI в. У нас нет никаких оснований, для того, чтобы включить Трахейское укрепление в систему Понтийского лимеса, потому что сооружали его абасги для собственный защиты.

Прежде, чем предложить собственную локализацию Трахеи, приведем отрывки из  описания Прокопия в переводе с греческого С.П. Кондратьева, на которое ссылаются исследователи вопроса.

«За пределами апсилиев, при входе в пределы абасгов, есть место следующего рода: высокая гора, начинающаяся от Кавказского хребта и все понижающаяся, заканчиваясь как бы лестницей, тянется вплоть до самого Эвксинского Понта. У подножия этой горы еще в древности абасги выстроили очень сильное укрепление, по величине наиболее значительное. Здесь им всегда удавалось отражать нападение врагов, которые ни в коем случае не могут преодолеть неприступность этого места. Есть один только проход, ведущий в это укрепление и в остальную страну абасгов, по которому нельзя идти людям даже по двое в ряд. Так что нет ничего удивительного, что приходилось идти туда один за одним, друг за другом, пешими и то с трудом. Над этой узкой тропой тянется очень отвесная и грозная, по своей суровости, скала, идущая от лагеря до самого моря. Это место и носит название, достойное этого отвесного обрыва: люди, говорящие здесь по-гречески, называют его Трахеей – суровокремнистым».

Бесспорно, что в тексте закрались противоречия. Однако можно предположить, что часть вины лежит на переводчике. Для сравнительного анализа приводим прочтение Прокопия в подстрочном переводе нашего соотечественника Л. Аджинджал.

«За пределами апсилов, у входа в Авасгию, есть местность такого рода расположения. Гора высокая и к Кавказу простирающаяся понемногу спадает и, наподобие лестницы склоняя хребет, достигает и кончается у Понта Евксинского. В нижней части этой горы авасги некогда лагерь мощнейший и широчайший соорудили. Они имели обыкновение здесь искать убежища и защищаться от вторжения врагов, используя трудность непреодолимого места. Один есть к лагерю тому и остальной Авасгии проход, и он уже, чем нужно паре мужей, чтобы взобраться на лошадях. Ведь идти туда, если не по одному и, по крайней мере, пешком, вряд ли возможно. И прилегает та тропинка, что из лагеря вплоть до моря тянется, к долине неровнейшей и себе соответственно дает месту имя: его ведь греческим словом «трахея» [то есть «неровная местность»] называют».

Всего лишь один отрывок перевода подает надежду, что возможно новое прочтение оригинальных текстов, касающихся истории Абхазии.

Из приведенного сообщения становится определенно видно, что лагерь располагался в нижней части горы, которая являлась конечной частью горной цепи, протянутой с востока на запад на значительном расстоянии. Лагерь отделен от моря «неровнейшей» долиной, по которой тянется узкая, труднопроходимая, извилистая тропа. Над тропой нависала скала, дополнительно затруднявшая продвижение врага. Лагерь абазгов был широчайшим и мощнейшим в виду труднопроходимости места. Еще одна подсказка кроется в том месте, где историк указывает, что лагерь защищает проход в остальную Абасгию. Если предполагать, что под «остальной Авасгией» автор подразумевал внутреннюю, подгорную Абасгию, получится, что лагерь располагался на пересечении путей, ведущих от побережья во внутренние районы страны.

Описание местности, приведенное историком, в меньшей степени подходит к Анакопийской горе, по склону которой проходит один путь в с. Анхуа. Но в большей степени подходит для местности под названием «Орлиное гнездо», расположенной восточнее, на противоположном через ущелье р. Псырдзха плато, приблизительно на уровне 200 м. над у.м. образующем последнюю ступень горы Акую и хребта Ажвамгуа. Невозможно не заметить, что скальный обрыв, отделяющий плато от прибрежной «неровнейшей» долины, природным бастионом протягивается на десяток километров, включая с. Псырдзха на востоке, он минует ущелья рек Псырдзха и Мысра до совр. с. Приморское. Именно по этой защищенной террасе и проходила в древности стратегическая дорога, ведущая в с. Гума на востоке, в с. Анхуа и далее, к перевальным путям.

Именно к востоку от р. Псырдзхи, по нашему мнению, разворачивались трагические события. Римский десант в качестве обходного маневра высадился на левом берегу р. Псырдзха и проделал путь вдоль реки до монолитной скалы, нависающей над долиной (трахеей). Затем войска повернули на восток, преодолели крутой узкий подъем и вышли по серпантинной тропе к местечку «Орлиное гнездо».

Характер местности, схожий с описанием историка, широкое плато, удобное для сооружения большого лагеря, наличие в местности родника и колодцев, главное – стратегическое положение, контролирующее разветвление трех дорог делают указанное место самым подходящим для локализации Трахеи (рис.1.).  Вышеупомянутая стратегическая дорога имела два выхода к побережью. Восточный проход являлся главным транспортным, он проходил вдоль естественного распадка между холмами, извилистой тропой спускался к побережью в районе современной административной границы г. Новый Афон и с. Псырдзха. Именно к этому пути были подтянуты основные силы римлян. И абасги, согласно логике, должны были сконцентрировать свои силы на возвышенностях, контролирующих эту дорогу. Обходной маневр, похоже, оказался полной неожиданностью для оборонявшихся. Основные силы защитников были сконцентрированы на восточной дороге, и похоже, что, не сумев перегруппироваться то ли по причине малочисленности, то ли в отсутствие слаженного командования, подпустили противника к воротам лагеря.

Уместно предположение, что на место изгнанных абасгов были поселены бывшие легионеры из отставных с семьями. Должны были быть назначены административные лица, призванные осуществлять управление захваченной территорией.

Мы считаем нужным упомянуть сообщение известного сказителя Кансоу Таркил о троекратном опустошении Анухвы. Народное предание связывает название реки Мысра, протекающей по территории села, с народом из Египта, проживавшем там до возвращения абхазов. Похоже, что расселение на данной территории предков абхазов в среде «египтян» носило мирный характер, значит, было санкционировано властями. Во времена Юстиниановых войн было за правило расселять покоренные народы далеко за пределами их родины. По приказу императора переселялись массы людей. Так происходило с вандалами и готами, франками и лангобардами, славянами. На периферийных землях расселялись лояльные кочевые племена. Расформированные легионы перемещались на окраины империи, где через них создавались пограничные военизированные поселения. Народное предание зафиксировало подобный факт, только доподлинно как осуществлялась колонизация окрестностей Анакопии мы уже не узнаем.

Из сопоставлений различных переводов, проводимых впервые в целях локализации Трахеи, вытекает вывод о необходимости возврата к первоисточникам, прочтение их на языке оригинала и критический анализ. Исходя из этого, вопрос изучения первоисточников не может быть закрыт еще неопределенно долгое время.

Предположение, высказанное нами о локализации Трахеи в районе обширного плато – подножия горы Акую, на высоте 200 м. над у. м. (с. Псырцха) требует археологического доказательства. На данный период времени мы можем лишь сослаться на сообщение Ю, Н. Воронова в «Археологической карте Абхазии». «Античный могильник в пос. Чинталук в 2,5 км. к востоку от Орлиного гнезда на двух холмах. На западном холме остатки каменной прямоугольной постройки, сложенной насухо». Далее перечисляются многочисленные бронзовые предметы, происходящие из погребений… «Из раннесредневекорвых погребений остатки костяка с частью одежды из шелковой ткани с серебрянными ажурными подвесками и костяная шпилька для волос…». Предполагаем, что современные методы георадарного зондирования помогут ускорить разрешение вопроса локализации абазгского лагеря Трахея.

Аргун А. В. – соискатель АБИГИ, директор Национального Новоафонского историко-культурного заповедника «Анакопия».