К вопросу о реставрации входного узла Анакопийской крепости, Абхазия, VI -XI вв.

Статья Пищулиной В.В. и Аргун А.В. в журнале "Научная Мысль Кавказа".

В статье освещены концептуальные вопросы реставрации и особенности архитектуры воротного узла второй линии обороны Анакопии, столицы раннесредневекового Абхазского царства. По характеру своих сводов предвратная круглая башня является уникальной. Исследованием определено, что башня построена не по образцу, а по индивидуальному заказу. Выявлены аналоги башни и ее строительных приемов на бывшей территории Византийской империи – в Турции, Греции, Армении. Уточнены датировки строительных периодов – с VI по X вв. На основании результатов цифровых исследований достоверно восстановлены  особенности архитектуры памятника в разные периоды...

Исторические сведения о территории Абхазии, на которой расположена Анакопия, нашли отражение в трудах античных авторов. О том же, что Анакопийская крепость не могла быть сооружена позднее начала VIII в. свидетельствует упоминание этой крепости с ее трехтысячным гарнизоном Летописью Грузии при описании арабского нашествия ^[1].

В VII в. н. э. здесь располагался центр и мощный опорный пункт Западно-Абхазского княжества абазгов, а позднее, в конце VIII в., вокруг Анакопии образовалось объединенное Абхазское царство, первоначальной столицей которого она являлась. Такой статус Анакопии предполагал наличие здесь мощных оборонительных сооружений ^[3].

Упоминает Анакопию как Анакуфу и поздневизантийский хронограф-компилятор Георгий Кедрин при описании событий XI в. ^[4]. И, наконец, с названием Анакопия связана показанная на средневековых итальянских компасных картах XIV – XV вв. река Никопсия, впадающая возле рассматриваемого пункта в Черное море ^[5]. После арабских нашествий Анакопийская крепость упоминается как столица Абхазского царства. В XI в. Анакопия вновь упоминается Грузинской Летописью и Георгием Кедриным в связи с тем, что она становится в это время объектом абхазо-византийских столкновений ^[4,6]. В 1046 г. Царь Абхазо-Грузинского царства Баграт предпринял попытку отобрать у Византии указанную крепость, однако попытка эта оказалась безуспешной, так как Баграта отвлекли от Анакопии другие дела. В эпоху правления царя Абхазо-Грузинского царства Георгия II (1072 – 1089 гг.) Анакопия была покинута Византией ^[7]. Начало научного исследования крепости датируется XIX в. Швейцарский француз Фредерик Дюбуа де Монперэ (1798–1850), геолог, натуралист, археолог в1833 г. отметил существование воротного узла и кратко упомянул круглую предвратную башню ^[8].

Предвратная башня – наиболее монументальное сооружение второй линии обороны и крепости в целом. На первом строительном этапе в конце VI в. башня состояла из двух этажей и боевой площадки, обрамленной парапетом с зубцами. Ее высота от верха кирпичного пояса составляла 9,1 м. Самое раннее описание башни связано с посещением Анакопии в 1880 г. отца Леонида, создавшего труд «Абхазия и в ней Новоафонский Симоно-Кананитский монастырь»^[2]. Первым специалистом, исследовавшем башню в 1924 г., был археолог Башкиров А. С., приехавший по приглашению Абхазского научного общества. Им была подробно описана круглая башня, отмечен ее необычный свод который А.С. Башкиров необоснованно назвал нервюрным и соотнес его с европейскими аналогами и отнес второй строительный этап башни к XIV-XV вв. [3]. В 1957–1958 гг. была проведена комплексная Анакопийская археологическая экспедиция под руководством М. М. Трапша, подробно описавшего башню и воротный узел, датировавшего второй строительный этап XI-XIIвв., исходя из наличия в башне круглого опорного столба с восьмигранной капителью ^[10]. Описывал башню и Ю.Н. Воронов ^[7].

Наиболее результативным из исследований башни советского периода можно назвать работу В.Г. Леквинадзе ^[11]. Он отметил два строительных этапа в башне, датировал первый VII в., обозначил ее аналоги в Ахтале (Армения) и Кехви (Осетия), сходство ее конструктивных приемов с Крымом, подробно описал находки декора внутри башни, выполнил схему графической реконструкции ее интерьера, назвал более древними – «романскими», а не готическими несущие ребра-арки башни, датировал второй строительный этап XI –XIII вв. Однако он, как и все предыдущие исследователи, допустил ряд неточностей: ошибочно считал первый четырехарочный свод башни пятиарочным, назвал арки «подпружными», найденный обломок определил как классическую, но непропорциональную капитель (которая на самом деле является обломком базы колонны). Учитывая, что на момент посещения всеми обозначенными исследователями, первый ярус башни был засыпан землей, никто из них не принял во внимание способ установки центральной колонны второго строительного периода непосредственно на насыпной грунт, что и привело в итоге к обрушению сводов. С 2014 г. проводится систематическое археологическое (под рук. О.Х. Бгажба) ^[12] и натурное (под рук. А.В. Аргун) изучение объекта, позволившие получить новые научные данные [^13]. С 2017 г. в рамках выполнения проекта реставрации воротной башни архитектуроведческие исследования проводятся В.В. Пищулиной.

Целью исследования являлось уточнение датировки второго строительного этапа Анакопийской башни. В задачи исследования входило определение аналогов башни, уточнение геометрии и конструкции сводов на основании результатов 3-Д лазерного сканирования, сопоставление полученных данных с историческими событиями.

Мы можем связать реконструкцию (второй строительный этап) в Анакопийской крепости со временем строительной активности Абхазских царей. К примеру, на конец IX в. приходится начало правления Абхазского царя Константина III (893–922?; 899–929? гг.) [8]. Агрессивную внешнюю политику и активную строительную деятельность проводили и приемники Константина: сын Георгий II (929–960), обладавший титулом магистра в Византийском табеле о рангах, внуки Леон III и Дмитрий III. Таким образом, второй строительный этап воротного узла нами отнесен к Абхазскому царю Георгию II, а возведение второй линии обороны (первый строительный этап) Анакопийской крепости могло произойти вскоре после заключения мира между Византией и Ираном на Закавказском театре военных действий в VI в. после 565 года императором Юстином II (565 – 578).

Вторая линия обороны расположена ниже цитадели и состоит из трех крепостных стен: южной, западной и восточной. Самой мощной из них является южная стена с семью башнями, которая начинается от обрыва ущелья р. Псырцха и наискось пересекает пологий склон горы, зигзагами спускаясь к тому месту, где над обрывом ущелья р. Мысра находится большая юго-западная угловая башня. Входные ворота в крепость расположены за круглой юго-западной угловой башней, являющейся самой мощной из всех Анакопийских башен, подробная информация о которой приведена ниже. Башня надежно защищала ворота крепости. Древняя узкая дорога, подходившая к воротам крепости, шла у основания немного ниже угловой башни, огибая ее слева. Неприятель должен был пройти здесь над крутым откосом, находясь под массированными ударами со стороны защитников башни, поражавших его с правой, не прикрытой щитом стороны. Система второй линии Анакопийских укреплений была разработана тщательнейшим образом, с глубоким знанием приемов строительства древних фортификационных сооружений применительно к местному рельефу. Для объектов воротного узла, как и для всех объектов второй линии обороны, характерна техника «облицовка с забутовкой» или «мидис» - нерегулярная бутовая кладка местного известняка с грубо обработанной лицевой частью, на густом известково-гравийном растворе, обладающим особой прочностью, что предопределяет хорошую сохранность стен, открытых воздействию непогоды. Размеры лицевых блоков случайные, швы рваные, разной толщины, порядовка не читается. По мнению всех исследователей, первоначально башня состояла из двух этажей и боевой площадки с венчающими ее мерлонами. К ней примыкали две крепостные стены: одна с северо-востока, а другая с севера, между которыми, с севера, был организован вход в башню. Верхняя площадка имела выходы на боевые ходы обеих стен, которые по высоте были равными между собой. Первый ярус (H – 2,5 м.) имел также полноценный вход с севера (под известным входным проемом с арочной перемычкой), перекрытый сверху мощными цельными плитами общей высотой перемычки в 1м. Он использовался для хранения воды, провизии, возможно, и вооружения. Оконный проем этого яруса был устроен с восточной стороны, как самой прохладной, согласно рекомендациям Витрувия. В то же время из него просматривалась дорога, ведшая к башне, по которой можно было стрелять из лука. Межэтажное перекрытие 1-2-го этажей было брусчатым по несущим балкам.

Проем входа в первый ярус сохранился в своих изначальных параметрах 1.73х1.31м и формируется цельной каменной балкой, опертой на стены из крупных каменных блоков. Прямая перемычка над дверным проемом первого яруса башни и найденные фрагменты водометов были выложены из песчаника. Песчаник для данной местности был привозным материалом. Перед входом, над проемом сохранились остатки сводика в той же технике, что и стены. Перед входом сохранился также каменный барьер, на первом строительном этапе имевший две функции. Возможно, он служил опорой для бревенчатого трапа-заслона, закрывающего вход на второй ярус. Наличие противоположных балочных отверстий, а также отсутствие балочного запора и четверти для прижима дверного полотна подтверждает это предположение. С западного фасада стены, на участке между воротами и башней, имеется выдолбленная и выделанная цистерна, примыкающая к стене, для сбора и хранения дождевой воды, площадью примерно 18 кв.м. Вход в первый (нижний) ярус при опущенном трапе осуществлялся через проем в стенке-барьере, и был ограничен шириной трапа и расширяющейся стеной. Снаружи уровень пола второго яруса отмечен антисеймическим поясом из плинфы шириной в четыре ряда. Все описанные элементы второго яруса башни имеют отношение к первому строительному этапу и одновременны.

Третий ярус башни ранее завершался сводом, о чем свидетельствуют пять оставшихся импостов арочек из известняка в стенах. Конструкция свода представляла собой следующее: четыре несущих полуциркульных арки из тщательно выточенного известняка опирались на опору в центре башни. Сам свод, выложенный по аркам, был самонесущим. В центре помещения при реконструкции Xв. несомненно был выложен каменный опорный столб, и четыре арки в центре опирались на него. Фрагмент колонны обмерен А.В. Аргун. Кладка самого свода менее аккуратная и регулярная. Наиболее часто встречающиеся фрагменты керамических предметов датированы А.В. Аргун хронологическим отрезком VIII–X вв. [13]. Третий ярус башни отличается более регулярной кладкой из тщательно подобранных каменных квадров. Однако техника осталась той же – «облицовка с забутовкой». Третий ярус башни ранее завершался сводом, о чем свидетельствуют пять оставшихся импостов арочек из известняка в стенах. Конструкция свода представляла собой следующее: четыре несущих полуциркульных арки из тщательно выточенного известняка опирались на опору в центре башни. Сам свод, выложенный по аркам, был самонесущим. В центре помещения при реконструкции X-XI вв. очевидно был выложен каменный опорный столб, и четыре арки в центре опирались на него. Фрагмент колонны обмерен экспедицией А.В. Аргун. Кладка самого свода менее аккуратная и регулярная. На границе стены и свода сохранились балочные отверстия размером 0.1х0.15, очевидно от опалубки.
Арочки, расположенные на восток, являются сдвоенными, выполнены с промежутком 1,2 м. В промежутке следы свода отсутствуют, что говорит о том, что в этом месте было отверстие для подъема на четвертый уровень. Также в этом месте устроена площадка (глубиной 0,9 м) в толще стены, в качестве перехода к более тонкой верхней стенке и 4 каменных ступени (по 0,27м)
сделаны для подъема на четвертый ярус. Арочки-своды сложены из цельных крупных частей, тщательно обработанных. В стене арочки опираются на кронштейны с характерными шишечками овальной формы.

Четвертый ярус башни также имел сводчатый потолок, аналогичный потолку третьего яруса. Сохранились основания и части всех четырех несущих арочек-сводов с импостами. С четвертого яруса осуществлялся выход на боевую тропу стены воротного участка, ведущей к воротам. Выход осуществлялся через хорошо сохранившийся, тщательно обработанный проем, имеющий порог. Проем имеет полуциркульную перемычку, выполненную из тщательно подогнанных каменных блоков, выступающую четверть и паз в толще стены для запора. На четвертом ярусе имеется камин на южном участке стены, напротив входа, ведшего с надстроенной западной стены крепости. По мнению А.В. Аргун, камин является самым древним из найденных на памятниках Абхазии [13]. С четвертого яруса по лесенке можно попасть на верхнюю площадку башни, огороженную парапетом без зубцов. Высота парапета была около 1,4 м. Местами он сохранился на высоту 1,2м. На северном участке в парапете устроен проем шириной 0,7 м.

Обмеры и исследование колонны и башни с помощью трехмерного лазерного сканирования убедительно показали, что колонна с восьмигранной капителью поддерживала верхний свод, на нее опирались четыре подпружные арки, в результате обрушения свода позже она оказалась двумя этажами ниже. Кроме того, моделирование по материалам сканирования показало, что свод имел именно четыре арки. То, что предыдущие исследователи называли пятой аркой, является кронштейном, обрамляющим выход на свод. Достоверно выяснилась и конструкция выхода на свод в целом.

Исходя из того, что своды третьего и четвертого этажей, а также колонна, стоявшая между ними, должны были подпираться другой колонной, ныне утраченной, были предприняты поиски обломков нижней колонны. Нами были обнаружены и обмерены пять крупных фрагментов ствола и шейки ныне утраченной колонны, которые были разбросаны у подножия башни снаружи. Графический анализ обломков выявил диаметр нижней колонны.

Он равен диаметру верхней сохранившейся колонны -1,02 м. База нижней колонны профилированная, округлой формы, описана и обмерена В.Г. Леквинадзе как капитель. Под слоем разрушения залегали культурные слои, не потревоженные строителями второго этапа, из чего напрашивается вывод, что забутованный первый этаж они использовали в качестве основания для колонны. Возможно, конструктивная ошибка строителей и привела к усадке колонны, что неминуемо привело бы к деформации и обрушению всей конструкции. Верхнее обрамление боевой (командной) площадки имеет сохранившееся устройство, которое мы не можем обойти вниманием. На северном участке в парапете был устроен проем шириной 0,7 м. рассчитанный на спешную эвакуацию наблюдателей посредством приставной лестницы через западную крепостную стену.

Яркой особенностью предвратной башни, делающей ее уникальным архитектурным памятником средневекового фортификационного зодчества, безусловно являются своды, появившиеся на втором строительном этапе (Fig.1). Стоит оговориться, что остатки сводов, имеющиеся в башне, не имеют аналогов в архитектуре Абхазии и сопредельных ей территорий. Каждый свод образован четырьмя полными полуциркульными ребрами- арками, опирающимися в центре на колонну. По этим аркам выложен самонесущий свод, по форме напоминающий тор. В образованных сводом пазухах в центре и при примыкании к стене башни было сделано запирание камнями, уложенными на стену и свод наподобие ложного свода. Истоком такого свода можно считать широко распространенный в столице Византии прием двухъярусной аркады на колоннах. Такая конструкция часто выполнялась в императорских сооружениях типа цистерны Йербата в Константинополе. Для выполнения свода Анакопийской круглой башни мастер как бы вырезал фрагмент такой аркады. Аналогичную трактовку мы встречаем в ряде башен на территории Турции (Чесме, Мамури, Аязулук). Здесь над четырьмя арками-ребрами надстроены стены, получается крестообразно, на которые сверху опирается плоское перекрытие. При этом в этих башнях такой свод выполнен в одном уровне. Свод Анакопийской башни как тип конструкции не представлен ни в одном издании и исследовании, посвященном византийским технологиям строительства. Не обнаружен нами такой свод и в других более поздних постройках.

Учитывая вышесказанное, можно утверждать, что свод круглой Анакопийской башни является уникальным, а, следовательно, не был построен по образцу, как и сама башня. Для данного свода предлагается ввести типологический термин и назвать его «абазгским».

Для определения концепции реставрации разумеется необходимо все же боле подробно рассмотреть аналоги воротной башни (Рис.1). Наиболее близким, хорошо сохранившемся памятником является предвратная башня в Ахтале, но тут колонна прямоугольная и сильно разнится по форме и качеству выделки блоков с Анакопийской. Особенно роднят эти башни с Анакопийской их пластика внешних линий, наличие высокого парапета вокруг верхней площадки и проема в нем, направленного к крепостной стене, а также наличие привилегированного яруса. Несмотря на близость технического исполнения башни Ахталы и Анакопийской, намекающего на одну артель строителей, следует пересмотреть мнение В.Г. Леквинадзе о том, что башня Ахталы была параллелью Анакопийской предвратной башни. Перестройка проводилось интернациональной бригадой строителей, с ориентацией на башни-аналоги (по форме, строительным и конструктивным приемам, технике кладки и т.д.), расположенные на территории Византийской империи, а ныне – в Турции, Греции и Армении. Отдельные архитектурные и строительные приемы с обозначенных территорий привносились приглашаемыми мастерами. По этой причине в предвратной башне появляются круглые колонны, выделанные тщательнейшим образом, в том числе и с восьмигранной капителью.

Вопрос о датировке аналогов представляется чрезвычайно важным. В.Г. Леквинадзе датирует башню Кехви ранее XV – XVI вв., башню в Ахтале – XII–XIII в.в. Ахталу он называет грузинским монастырем. Наибольшее сходство наблюдается с башней в Ахтале: наличие каменного столба в центре и опирающихся на него арок; наличие нескольких уровней, нанизанных на столб; арки являются несущими, покрытие самого свода опирается на них и является самонесущим; сами арки выложены из хорошо выточенных камней местного известняка и имеют одинаковые характерные валики в месте перехода кронштейна в стену. Оба входных узла имеют башенный ярус с зубцами. Большое сходство наблюдается в геометрии энтазиса наружных стен башен, в их пропорциях и характере кладки; и там, и там центральная колонна выложена из крупных каменных блоков, только в Ахтале она квадратной, а не круглой формы, с большими рваными швами. С башней Кехви Анакопийскую башню роднит камин, внуренний диаметр нижнего яруса – 7 м, наличие четырех арок-ребер, идущих к центральному столбу, который в Кехви не сохранился. Можно предположить, что башню в Кехви строили по образцу Анакопийской.

Именно исходя из того, что колонна в Анакопии круглая, В.Г. Леквинадзе делает предположение о более ранней (X в.) перестройке башни, ориентируясь на круглые башни VIв. в Херсонесе [11]. Таким образом, для решения многих вопросов реставрации Анакопийской башни очень важным является вопрос о датировке аналогов. В качестве основного аналога принята башня в Ахтале. В X в. крепость Птгаванк (Ахтала) стала важнейшим стратегическим пунктом царства Кюрикян-Багратидов [14]. Надпись на армянском языке на хачкаре сообщает о возведении в 1188 г. Мариам, дочерью царя Ташир-Дзорагета Кюрике, церкви Пресвятой Богородицы. Из приведенных данных, а также на основании сопоставления конструктивных приемов и техники кладки церкви и башни в Ахтале можно сделать вывод, что башня была построена раньше церкви, т.е. в X – начале XI в. В X – начале XI в. Анакопия имела очень тесные связи с Византией и династические связи с Арменией [15]. Византийская строительная политика предполагала наличие межнациональных строительных бригад. Сходство строительных и композиционных приемов башен Ахталы и Анакопии может быть объяснено тем, что в их строительстве участвовали одни и те же мастера.

Интересные рассуждения можно сделать и по поводу того, что при «реконструкции» X в. башню сделали именно с центральной колонной. Этот прием, довольно редкий для Византийской империи, является очень древним для горских народов Кавказа. Центральный столб был издревле распространен в кавказском жилище – армянском, осетинском, грузинском, вайнахском.

Центральный опорный столб имел, кроме конструктивного, еще и особое символическое значение: столб-символ рода. Столб, или столбы, служили средством маркировки семантического центра жилища. Первое значение столба, как в пространстве жилища, так и в природном пространстве связано с мифологическим образом древа мирового. Второе значение – отождествление образа мирового дерева с богиней неба, а затем с женщиной-божеством, символом рода в эпоху матриархата. Сходство строительных приемов с другими регионами наблюдается и в арках, несущих свод, и в стеновых кронштейнах. Такие арки - кронштейны в X-XI вв. были очень распространены в одноапсидных храмах региона – в Армении, в Алании, в Серире (Дагестан), у нахче (Ингушетия) ^[16].

Таким образом, характер кладки, круглая форма башни, наличие колонны внутри с опиранием на нее реберных сводов, проанализированные документы делают очевидным принадлежность аналогов к одному времени – X-XI вв. и возможно, к одному поколению строителей.

По сравнению с предшествующими исследованиями Анакопийской круглой башни нам удалось достоверно доказать, что сохранившаяся колонна находилась на четвертом ярусе и что существовала нижняя колонна, которая опиралась на утрамбованную землю засыпанного яруса VI в. Колонна имела базу и капитель. Достоверно определенные геометрия и конструкция свода воротной башни; найденные одновременные аналоги башни в Армении, Турции, Греции, дают нам право утверждать, что нами выявлен новый тип свода византийского периода, обозначенный как «абазгский»
_________________________________________________________
 
Литература:
[1] Картлис Цховреба //Абхазия и абхазы средневековых грузинских повествовательных источников / Грузинские тексты на русский язык перевел, предисловием и примечаниями снабдил Г. А. Амичба. - Тбилиси, Мицниереба,1988. 178 с.
[2] Архимандрит Леонид (Кавелин Л.А.). Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь. В 2-х ч. Часть 1. М.:типография М.Ефимова, 1885. 45с.[3] Башкиров А.С. Археологические разыскания в Абхазии летом 1925 г. // Известия АбНО. Вып 4. – Сухум: Абхазское научное общество, 1926. С.34-37[4] Георгика (Сведения византийских писателей о Грузии) в 2 т. т.1, Тбилиси: Академия наук Грузинской ССР,1961, 812 с., С.184-200.
[5] Брум. Ф. Черноморье : сборник исследований по исторической географии Южной России в 2-х ч. Одесса : тип. Г. Ульриха , ч. 2. 1879-1880 . 408 с, С. 256, 
[6] Картлис Цховреба. 3-е издание. т.1. ч.1. Тбилиси: тип. З. Чичнадзе. 1897.- 812с.
 [7] Воронов Ю.Н. В мире архитектурных памятников Абхазии. Москва: "Искусство", 1978.176 с.
[8] Dubua de Monpere,F. Путешествие вокруг Кавказа. Сухум: Абгиз.1937. 169 с.
[9] Чачхалиа Д.К. Хроника абхазских царей. М.: АИРО-ХХ, 2000. Режим доступа http://apsnyteka.org/2891-chachkhalia_d_khronika_abkhazskikh_tsarei_2000.html. дата обращения 03.05.2018
[10] Трапш М.М. Средневековая Анакопия. Труды. Том 4. – Сухуми: Алашара, 1975.266 с.
[11] Леквинадзе В.А. По поводу Анакопийской крепости. Вестник ГМГ, т. XXV-В. Тбилиси: Государственный музей Грузии. 1968. С.89-114
[12] Отчет Анакопийской археологической экспедиции АН-14 от 10.10.2016, №1/ Архив национального Новоафонского историко-культурного заповедника «Анакопия». 235 с.
[13] Аргун А.В. Архитектурный анализ воротного узла Анакопийской крепости (в свете новых данных). Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.afon-abkhazia.ru/research_and_projects/95/3338/7-. дата обращения 03.05.2018
[14] Агатангелос. История Армении / пер. К.С. Тер-Давтяна и С.С. Аревшатяна. – Ереван : Наири, 2004.- Электронный ресурс. -Режим доступа: www.vehi.net/istoriya/armenia/kagantv/aluank1.html дата обращения 03.05.2018[15] Киракос Гандзакеци. История Армении, М.: Наука, 1976. 213 с.
[16] Пищулина В.В., Сулименко С.Д., Трейман Ю.Ф. Гражданскоезодчество Северного Кавказа периода Средневековья. Ростов н/Д:Лаки-Пак. 2014г. 358 с.
 Referenses 
[1] A. Amichba, Abkhazia and Abkhazians of medieval Georgian narrative sources, Tbilisi: Mitsniereba, 1988.
[2] Archimandrite Leonid (Kavelin L.A.). Abkhazia and in her the New and Athos Simoneau-Kananitsky monastery. In 2 h. Part 1. M.: M. Yefimov's printing house, 1885. 45 pages.
[3] Bashkirov A. S., Arheologicheskie raziskania v Abhazii letom 1925 g.[Archaeological investigations in Abkhazia in the summer of 1925]// News of Abkhazian science society, part 4, Sukhum: Abhazskoe nauchnoe obshestvo. 1926. р 34-37
[4] Georgika [Georgika ] (Data of the Byzantine writers on Georgia),v.1, Tbilisi: Academy of science Georgian socialistic republic,1961, 812 p., p.184-200.
[5] F.Broom. Chernomorye [Chernomorye], in II p., Odessa: tipografia G.Ulriha, 1880, p. 256.
[6] Kartlis Tskhovreba [Kartlis Tskhovreba] / Edition Chichnadze. Tbilisi: Academy of science Georgian socialistic republic. 1897. 812 pages, p. 186.
[7] Y.N. Voronov, V mire arhitecturnyh pamatnikov Abhazii [In the world of architectural monuments of Abkhazia], Moscow: Art, 1978.176 p. 
[8] F. Dubua de Monpere, Puteshestvie vokrug Kavkaza [Voyage autjur du Caucase], Sukhum:Abgiz. 1937.169 p.
[9] D.K. Chachkhalia, Hronika abhazskih tsarey [Chronicle of the Abkhazian tsars], M.:AIRO-XX, 2000. Information on http://apsnyteka.org/2891-chachkhalia_d_khronika_abkhazskikh_tsarei_2000.html date 03.05.2018 
[10] M.M. Trapsh, Srednevekovaya Anacopia [Medieval Anakopiya], Works, Volume 4, Sukhumi: Alashara, 1975.266 p.
[11] V. A. Lekvinadze, Po povody Anakopiyskoy kreposty [Concerning Anakopia fortress], State Georgian museum bulletin, t. XXV-B, Tbilisi: State Georgian Museum, 1968. P. 89-114 
[12] Report of the Anakopia archaeological expedition AN-14 from 10/10/2016, No. 1/Archive of the National New Afon Historical and Cultural Reserve "Anakopiya" 235 p. [13] Argun A.V., Arhitecturny analiz vorotnogo uzla Anakopiyskoy kreposti (v svete novyh dannyh [The architectural analysis of gate centre of Anakopia fortress (in the light of new data)], Information on http://www.afon-abkhazia.ru/research_and_projects/95/3338/7 date 03.05.2018
[14] Аgatangelos, Istoria Armenii [Armenian history], translated by K.S. Ter-Davtyan and S.S. Arevshatyan, Yerevan: Nairi, 2004, Electronic resource, Information on: www.vehi.net/istoriya/armenia/kagantv/aluank1.html date 03.05.2018
[15] Kirakos Gandzaketsi, Istoria Armenii [History of Armenia], part 17, M.: Science,1976.213 p.
[16] V.V. Pishchulina, S.D. Sulimenko, Y.F. Treyman, Grazhdanskaya architectura Severnogo Kavkaza perioda Srednevekovia [Civil architecture of the North Caucasus of the period of the Middle Ages], Rostov - on - to Don:Lucky-Pak, 2014. 358 p.

V. Pishchulina (Rostov-on-Don, Russia), A. Argun (New Afon, Abkhazia)
To the Question of Entrance Complex of Anacopia Fortress Restoration, Abazgia VI-XI с.
VICTORIA PISHCHULINA, ALKHAS ARGUN
Don state technical university, Rostov-on-Don, Gagarin square,1, Russia
New Afon national historical and cultural reserve «Anacopia», New Afon, Eshba str. 8, Abkhazia
aviktvlad@mail.ru, bhasafon@mail.ru
Keywords: Medieval fortresses, architecture Byzantine towers, Byzantine building technique
Abstract.
In article conceptual questions of restoration and feature of architecture of vorotny knot of the second line of defense of Anakopiya, the capital of the rannesredneveky Abkhazian kingdom are taken up. Opinions of researcher’s about origin of a tower, her dating and architecture are considered. The analysis of geometry of a tower on the basis of data of 3D laser scanning is carried out. On character of the arches the Gate round tower is unique, the new term for this purpose like the arch – "the abazg arch" is defined. By research it is defined that the tower is constructed not on a sample, and by the individual order. Analogs of a tower and its construction receptions in the former territory of the Byzantine Empire – in Turkey, Greece, Armenia are revealed. Two construction periods of a tower and their datings very good has considered – from 6 to the 10th centuries. On the basis of results of digital
researches features of architecture of a monument during the different periods, structures and details of the arches are authentically restored, that has allowed to disprove a number of earlier expressed opinions of researchers.

Рис.1. Анализ геометрии сводов.



Рис.2 Авторская реконструкция Анакопийской башни




Пищулина Виктория Владимировна, доктор архитектуры, профессор, декан факультета «Школа архитектуры, дизайна и искусств» Донского государственного технического университета, 8(863)2731472, 344022, г.Ростов-на-Дону, ул. Социалистическая, 162, кор.6, а. 6203, viktvlad@mail.ru

Аргун Алхас Валикович, соискатель Абхазского института гуманитарных исследований им. Д. Гулиа Академии наук Абхазии, директор Национального Новоафонского историко-культурного заповедника «Анакопия», 89840)2458050, Республика Абхазия, г. Новый Афон, ул. Эшба, 8, hasafon@mail.ru,
УДК 726:72.03 (470.6)